Вечный зов

Когда начитаешься статей из рыболовных журналов, то общая картина сформируется чуть ли не на подсознательном уровне и станет ясно, что среди огромной армии рыболовов существует группа специалистов, досконально знающих повадки рыбы, возможности снастей и методы их оптимального использования, а также способных поймать рыбу при любых обстоятельствах, а при особо благоприятных – много рыбы.

Однако какой-то части этих знатоков становится скучно от достигнутого совершенства в «накатанных» вариантах и «вечный зов» неизведанного толкает их на поиски новых путей, возможно, более трудных и нелогичных (так иногда успешный ружейный охотник вдруг переходит на лук или арбалет).

Они уже не подстраиваются под рыбу, а хотят, чтобы она сама оценила их новые приёмы, приманки, и когда получают результат в виде пойманной рыбы, то он воспринимается, как говорили наши вожди, с «чувством глубокого удовлетворения».

Хотя сейчас трудно представить что-то абсолютно новое в рыбалке, вариации на тему вполне возможны.

Одной из таких перспективных, на мой взгляд, тем являются поверхностные приманки. Кроме большого разнообразия видов, у них есть два неоспоримых преимущества: во-первых, зрелищность проводки и атаки, когда все действия происходят в «прямом эфире», во-вторых, непотопляемость, живучесть приманки.

Можно даже сказать, что редко кому из рыболовов удаётся потерять поверхностную приманку. Не сочтите последнее соображение меркантильным. Когда лишаешься собственноручно сделанной приманки, то с грустью понимаешь, что точно такая же, в силу индивидуального производства, не получится уже никогда. С этой проблемой я столкнулся, работая с двухчастотными воблерами, пришлось даже сделать специальный отцеп (об этом ниже).

Прошлой осенью я много времени уделил ловле щуки на самодельные попперы (фото 1). Статистика показала, что из множества атак в среднем только каждая третья заканчивалась борьбой с рыбой, возможно, из-за высокого темпа проводки. Но и те видимые промахи щуки вызывали только положительные эмоции, так как в условиях многодневной рыбалки количество рыбы, употребляемой в пищу, невелико, а жажда ловли неистребима, поэтому подобный компромисс нас вполне устраивал, соответствуя актуальному ныне девизу – ограничивая свои уловы, не ограничивайте себя.

При некоторой доле воображения атаку щуки на поппер можно сравнить с неудачным пуском ракеты с подводной лодки, когда на глади воды стремительно вырастает тёмный конус и, внезапно подломившись, неловко, боком плюхается в воду, исчезая в фонтане брызг.

В такие секунды уместны все штампы, используемые рыболовами (визг фрикциона, выброс адреналина, момент истины и т. п.).

Попперы были первыми поверхностными приманками, которые принесли мне весомые результаты, но я не стал на них «зацикливаться», запомнив, однако, их эффектные качества.

Моё внимание привлекли лягушки, которые летом, по мнению специалистов, составляют значительную часть рациона щук.

Манера передвижения лягушек просто идеальна для рывковой проводки, да и при зависании на паузе их можно шевелить, возбуждая хищника.

Было сделано несколько образцов (фото 2), причём, у всех имелись «попперные» чашки, а для лапок использовались виброхвосты и твистеры, что обогатило приманки звуками и колебаниями.

Конечно, чтобы объяснить хищнику сочетание в одной приманке столь разных свойств, пришлось бы всё свалить на Чернобыль. Но как раз в этом случае особых объяснений и не требуется. Многим известно, что участки мозга, отвечающие за звуковое и зрительное восприятие, находятся у рыбы в разных местах, а общего аналитического центра нет. Чавкающие звуки поппера призваны привлечь щуку издалека, а когда она увидит знакомый силуэт и аппетитно шевелящиеся лапки, вряд ли будет задумываться о некотором несоответствии. Такие лягушки время от времени были эффективны на неглубоких, заросших участках водоёма. Повышенная парусность не позволяла сделать дальний заброс, но в «болоте» гораздо важнее точность.

Для изготовления приманки из плотного пенопласта вырезается довольно грубая модель лягушки с носовой чашкой и плоским животом. Со стороны живота стамеской выбирается часть пенопласта так, чтобы образовалась полость со стенками толщиной 4-6 мм и глубиной в половину толщины модели.

Петли и спирали для лапок закрепляются таким образом, чтобы их концы (анкеры) находились в полости, у задней стенки которой нужно поместить 3-4 дробинки. После заливки полости эпоксидной смолой и её затвердевания монтируются тройники и лапки-виброхвосты, а сама заготовка помещается в воду для контроля. Постепенно срезая пенопласт при сохранении общих контуров, нужно добиться наклонного положения приманки в воде, причём, носовая чашка должна на 2/3 выступать на поверхности. Затем приманка шлифуется и раскрашивается.

Каждая из моделей имеет свою «изюминку». У самой маленькой – разночастотные лапки-виброхвосты, средняя при проплыве сводит ноги вместе, а на паузе разводит их в стороны за счёт шарнирного крепления и плавучести силикона. У самой крупной – эластичные передние лапки.

Когда в конце мая я вышел на уже зарастающий Русановский канал, чтобы подобрать манеру проводки, тут же со стороны лягушек-самцов стали поступать брачные предложения, а один самый горячий попытался даже «сгвалтувать» приманку, чем развеял все мои сомнения по поводу её сходства с оригиналом.

Следующая приманка родилась случайно. Как-то обучая «змейке» свои гибриды (фото 3), я услышал негромкий, но характерный попперный звук, хотя носовые чашки отсутствовали. Оказалось, что небольшая выступающая из воды часть хвоста и является источником звука при рывке.

Усилить данное свойство не составило труда. Пенопластовые рыбки со смещённым в нос центром тяжести (фото 4) на паузе занимали наклонное положение с выступающей над поверхностью пяткой. В начале движения раздавался характерный звук и образовывались пузыри на воде, приманка какое-то время шла зигзагом в приповерхностном слое и возвращалась в прежнее положение. Хотя достаточной статистики по этим моделям ещё нет, исходные свойства вселяют определённые надежды. В перспективе это будет приманка с жёстким хвостом-чашкой – некий симбиоз квока с джерком.

Как-то после охотничьих зорь мы ловили хищника на небольшом водохранилище. Неизбалованная щука охотно брала наши «колебалки». Иногда после заброса вдруг резко возрастало сопротивление блесны при подмотке, а сама она начинала совершать броски в стороны, что означало захлёст тройника за леску.

Много лет спустя, вспоминая это, я решил искусственно воссоздать подобную ситуацию. Был сделан плавающий воблер с виброхвостом (фото 5), лопасть которого, вернее, её подобие, направлена не вперёд и вниз, как обычно, а вперёд и в сторону, что при резкой потяжке вызывало рысканье приманки, а трепещущий хвост реалистично дополнял картину броска испуганной рыбки в сторону.

Приманка двигалась только слева направо, короткими бросками, проходя по широкой дуге путь, значительно превышавший длину заброса. Такую приманку можно какое-то время вести вдоль стенки камыша, находясь на удалении от него, а на участке с течением она напоминала старинные рыбацкие приспособления – «саночки» и «водяного змея».

При всей приверженности к приманкам с «отклонениями» я также не избегаю классики. Когда один из рыболовов-профессионалов показал мне игру волкера с использованием кастинговой снасти (Premier от St.Croix длиной 2 м с мультипликаторной катушкой Daiwa Team-X), я пришёл в восторг. Одной рукой он заставлял равномерно и часто колебаться удилище, медленно вращая катушку другой, в результате этого волкер буквально плясал почти на месте.

Такая техника (да простят меня музыканты) сродни игре на скрипке, где при частых колебаниях руки у грифа (тремоло) смычок плавно перемещается второй рукой. Мучаясь с освоением подобных приёмов, я невольно вспоминал детскую игру, где требовалось без сбоев одной рукой часто-часто шлёпать себя по макушке, медленно гладя вверх-вниз живот другой рукой.

Модели волкеров широко представлены в магазинах, поэтому расскажу лишь об одной самоделке. Небольшая пенопластовая рыбка формы «minnow» оклеивается фольгой и (или) раскрашивается спиртовыми маркерами. Затем она закрепляется в несколько большей пластиковой форме (использовались корпуса одноразовых шприцев) и после установки петель заливается эпоксидной смолой, слегка подогретой для повышения текучести (рис. 1). Затвердевшая заготовка обрабатывается в носовой и хвостовой части на конус, места обработки шлифуются.

Рыбка как бы мерцает сквозь почти прозрачную выпуклую оболочку (фото 6). Такой волкер вызывает живой интерес (у рыболовов). Что касается мнения рыбы, то для неё гораздо важнее чёткая игра.

Однажды в верховьях Кременчугского водохранилища мы устроили параллельную ловлю с лодки на поппер и неокрашенный волкер (на фото – меньшего размера), то окунь явно отдавал предпочтение последнему. Могу добавить, что кастинговая снасть лучше решает проблемы укладки лески при рывковой проводке.

Упомянутый ранее отцеп представляет собой «дубовый» 5-6-метровое телескопическое удилище, у которого удалены 1-2 верхних колена и вклеено разрезное кольцо из алюминиевой проволоки диаметром 6 мм (фото 7). В случае зацепа вы вводите леску внутрь кольца раздвинутого телескопа и аккуратно нажимаете на приманку. Таким образом, мне удавалось спасти почти все воблеры на досягаемой глубине.

В заключение хочу сказать, что, возможно, не все мои предположения и доводы верны, однако статус любителя даёт мне право на ошибку. Да и изготовление приманок скорее удовольствие, чем работа, а когда получается что-нибудь стоящее (ловящее), то наградой служит то самое чувство глубокого удовлетворения («…ай да сукин сын!…»), о котором я упоминал в начале статьи.

К сожалению, мотивация поисков во многом связана с уменьшением запасов и рыболовным прессингом на наших водоёмах.

Когда в апреле этого года я попал в один из кемпингов Голландии, то был просто очарован небольшим каналом, расположенным за дамбой вдоль шоссе. Купив в ближайшей деревушке лицензию и набор примитивных снастей, я без особых затруднений ловил 1,5-2-килограммовых щук на воблеры, но поражало то, что в течение недели я оказался единственным рыболовом на четырёхкилометровом участке канала, став на третий день ловли едва ли не местной достопримечательностью, когда голландцы, сдержанные, в общем-то, люди, непременно махали мне рукой или сигналили, проезжая мимо.