Блошиный цирк, или Осколки воблеростроения. Часть 1

Люблю делать воблеры самостоятельно. Тем, кто сам не пробовал, скажу: очень увлекательное дело. А, открыв для себя ультралайт, увлёкся и миниатюризацией своих приманок. Всё уменьшал и уменьшал размеры, но вскоре прекратил, так как понял, что мелкий хищник практически одинаково реагирует как на двух-, так и на четырёхсантиметровый воблер, если голоден. А вот крупному не всё равно: на маленькую приманку он, возможно, и смотреть не захочет. Кроме того, крупная приманка более тяжёлая, её можно дальше забросить. И потом, изготовление мелкого воблера сопряжено со вполне понятными трудностями. В общем, я, наверное, так и остановился бы на отметке «2,5 см», если бы в разговоре со мной мой друг Игорь, тоже увлечённый воблеростроитель, не похвастался, что сделал воблер длиной меньше сантиметра. Тут уже пришёл черёд, что называется, профессионального азарта, и я, недолго думая, засел за работу. Так у меня появились «блохи».

В моей коробке есть приманки, которые никогда не ловили. Думаю, многие рыболовы меня поймут. Действительно, рыбалка скоротечна, и зазря макать в воду экспериментальные модели обычно не хочется, более целесообразным кажется использовать испытанные приманки. До новых дело обычно доходит тогда, когда либо клёва нет и начинаешь подбирать к рыбе ключик, либо, наоборот, активность рыбы такова, что таскать её просто надоедает. Поскольку последнее в наше время случается довольно редко, то свежие модели, как правило, приходится «полоскать» в плохие дни. И закономерно, что неактивная рыба их тоже игнорирует, а дальше их обычный удел – лежать в коробке с ярлыком «глухие». До следующей рыбалки, когда проверенные приманки снова не сработают.

Этих малышей я сделал ещё позапрошлой зимой. К ним как-то сразу прилипло название «блохи», которое я дальше позволю себе употреблять без кавычек. Маленькие, около сантиметра в длину, не считая лопасти. Очень лёгкие, хотя и тонущие. Изготовив их, я, честно говоря, плохо представлял, что с ними делать. Нацеливался-то на уклейку, но вот как до неё добросить… Вот и лежали в ящике они достаточно долго.

Собственно, обловил-то я их довольно быстро, ещё в мае того года. Помнится, гонял тогда ультралайтом краснопёрку, которая отменно брала мелкую жёлтую «меппсовскую» «вертушку» с навязанной на тройник красной опушкой. Активно клевали также окунь и мелкий язик. И даже мелкий жерешок, зашедший случайно в заболоченный залив, попался на крючок. Возникла мысль протестировать и новые блохи, но рыба держалась дальше, чем мой спиннинг мог их забросить. Максимальная дальность – метров пять, да и то при попутном ветре. Но, перемещаясь по берегу, вскоре я оказался на месте, где ни краснопёрка, ни окунь не клевали, зато почти у берега на воде расходились круги: уклейка хватала падающий с вербы пух. И как по заказу – ветер в спину. Вяжу серебристую блоху с серой спинкой. Заброс, подматываю… Тычок! Ещё тычок! Но, увы, из пучины приманка вернулась одна: гуляющая уклейка оказалась слишком мелкой, чтобы у неё во рту поместился Mustad № 16 – самый маленький тройник, какой я смог найти. Тем не менее, прополоскав приманку минут двадцать, я поймал парочку самых напористых. Конечно же, поклёвок было значительно больше.

Увы, в том году для блох рыбалка закончилась. Весенняя рыба вскоре окончательно проснулась, хищник стал активно брать: наступил сезон более крупных приманок. За лето я пытался ловить на них всего раз и, как водится, при плохом клёве, притом в жаркий полдень, когда и на другие приманки местный голавль уже смотреть не мог. Чёрную блоху с оранжевым животом сопровождала только мелкая уклейка, и я разочарованно спрятал её обратно в коробку, где она и пролежала до следующего года. Но главное уже произошло: я верил, что ловить на них можно, и не считал их неудачным экспериментом.

Впервые эти приманки показали себя во всей красе следующей весной, в середине апреля. Сперва мы поехали на пороги реки Рось проверить тамошнего голавля. Весна была поздней, а вода холодной, и обитатель перекатов, активно хватающий насекомых с поверхности, брать что-либо покрупнее отказывался. Андрей Скворчинский, ловивший нахлыстом на тонущие мухи, регулярно вытаскивал мелких голавликов и крупных уклеек, а мы с ультралайтовыми снастями сидели на голодном пайке: на троих была одна злая поклёвка, да и та закончилась сходом. Тогда я и вспомнил о малышах, томящихся в коробке с прошлого года. Для них быстрая Рось подходила больше, чем то место, где я гонял их впервые. Приманки хоть и тонут, но медленно, так что была возможность сплавлять их по течению. Туда, где за камнем резвилась уклейка.

Как и в первый раз, поклёвка на серебристую блоху последовала незамедлительно, и я с первого же заброса вытащил уклейку. А они там размера весьма приятного, да и резвости совсем не уклеечной. На следующих забросах тоже были поклёвки, но заработал я лишь несколько сходов. Потом рыба перестала обращать внимание на приманку. До тех пор, пока я не привязал блоху другого цвета. Чёрненькую с оранжевым животом уклейка атаковала как будто даже более охотно. На неё я тоже поймал двух увесистых уклеек, а уж поклёвок было значительно больше.

К сожалению, близилось время отъезда, и я уже не успевал протестировать остальные приманки. Да и место, как мне сказал потом Андрей, я выбрал не самое подходящее: наиболее «злая» и крупная уклейка держалась у другого берега, у водоворота с обратным течением.

Зато на следующих же выходных была поездка на Иршу, одну из красивейших малых речек, которую я знаю. Мелкая и быстрая, она течёт вдоль леса, так что и ветвей, нависших над водой, и перекатов в виде поваленных деревьев там хватает. И, соответственно, голавль присутствует. Так сказал Андрей, а это были его родные места, исхоженные им вдоль и поперёк. Но было ещё довольно холодно, так что я, уже наученный опытом, не экспериментировал с приманками, а сразу поставил блоху. Ту самую, чёрную с оранжевым. И сразу скажу: не прогадал.

Заброс, сплав по течению, проводка вдоль берега – и почти всегда одна или несколько поклёвок. Конечно, большинство из них были холостыми. Но иногда за поклёвкой следовало слабо ощутимое сопротивление, и блоха возвращалась с уклейкой на крючке. Конечно, там она не такая крупная, как на Роси, но не менее хищная. И держится любой прибрежной аномалии, нарушающей спокойное течение.

Но где же обещанный голавль? Ведь именно под него я делал эту приманку, зная по опыту, что такую окраску он любит. Голавль обнаружился на первом же месте с обратным течением. Удар, активное сопротивление – и на поверхности показалось серебристое тело с красными плавниками. Размером пойманный голавлик был, правда, с ту же уклейку, но мы же не есть его собирались! А приманка доказала, что способна поймать и голавля. Всего, если мне не изменяет память, я в тот день поймал восемь уклеек и четыре голавля. Немного? Может быть. Но больше меня поймал только тот же Андрей, ловивший нахлыстом. У других ребят результаты были куда скромнее: Витя на «вертушку» вытащил одного голавлика не крупнее моих, Паша поймал такого же, а также пескаря на воблер (эх, моя пока не сбывшаяся мечта!). Пятому члену нашей команды не повезло, его счёт вообще остался сухим.

Вот после этой рыбалки я окончательно поверил в свои блохи. И полюбил их по-настоящему. Так что, когда весенний сезон закончился, бездействовали они недолго. И причиной этого бездействия были, опять же, трудности с забросом. Я собирался сделать подгрузку в виде поплавка типа сбирулино, да всё руки никак не доходили. А готовый, как по мне, стоил слишком много для такой простой штуковины. Я, возможно, до сих пор бы не собрался, но как-то изложил проблему Юрию Сергеевичу, своему знакомому, с которым мы вместе работаем, – тоже рыболову и умельцу. И он тут же принёс мне поплавок из медицинского шприца, изготовленный им для собственных нужд, но пока лежащий без дела. Который я вскоре и опробовал.

Поплавок, конечно, создавал при подмотке достаточно сильное сопротивление и заметную волну, которая в некоторой степени отпугивала рыбу, но эта проблема частично решалась удлинением поводка между поплавком и приманкой до 60-100 см. Зато новая снасть позволяла добросить приманку до мест, доселе остававшихся для неё недосягаемыми. Что немедленно дало результат: я снова расширил видовой состав «клиентов» моих блох сразу на три рыбы, поймав на них краснопёрку, плотвичку и подъязка. Это не считая голавликов и уклеек – последние атаковали приманку особенно жадно и часто засекались. Кстати говоря, с поплавком процент холостых поклёвок снизился в несколько раз, хотя это, наверное, объясняется лишь некоторым уменьшением чувствительности снасти. А может быть, влияет и дальность заброса: рыба, не наблюдая поблизости рыболова, не пугается и берёт приманку увереннее.

Следующие рыбалки показали, что поимка на блоху упомянутых видов – явление совсем не случайное. А в водах Роси мне посчастливилось поймать тамошнюю тёмную форму плотвы, которую местные называют «библыця».

В начале июля мы втроём снова поехали на Иршу, и она порадовала нас не только замечательной природой, но и прекрасным клёвом. Андрей опять ловил на «мотузку», как ребята шутя прозвали его нахлыстовый шнур, а мы с Пашей остались верны ультралайту. Как выяснилось, голавль, да и уклейка, прекрасно брали на обычные ультралайтовые приманки, чем вовсю пользовался Паша. Но я всё так же полоскал своих блох, причём без огрузки – благо, габариты русла позволяли, встав на середине, выполнять короткие забросы под прибрежные кусты, а ощутимое течение давало возможность сплавлять приманку, если дальности заброса вдруг не хватало. Рыба была исключительно активна, часто поклёвки случались непосредственно при падении приманки на воду, да и вообще их результативность уменьшалась пропорционально времени нахождения приманки в воде. Глубина хода у блох невелика, и всё происходило на моих глазах, вооружённых очками с поляроидной плёнкой. Заброс, подмотка… и за приманкой из-под куста вылетает тёмная тень или даже две-три, а завершается всё отдающим в руку рывком. Дальше если рыба засекалась, сразу становилось понятно, кто на крючке, ведь уклейка оказывает достаточно вялое сопротивление, а вот голавль борется упорно, со свечками, глубокими нырками и бросками в стороны. Но уже на второй результативной поклёвке я был обескуражен: бойко сопротивлявшаяся мелкая рыбка походила скорее на уклейку: узкое и тонкое тело, мелкая чешуя и бесцветные плавники не позволяли спутать её с голавлем. Но, отметив нижний рот и жёлтые глаза, я понял, что поймал ельца, которого мне прежде спиннингом ловить не доводилось.

Сюрпризы на этом не закончились. Поймав за утро несчётное количество голавлей и несколько уклеек, я вдруг вытащил окунька, который до сих пор почему-то игнорировал моих блох. А чуть позже, когда наша команда собралась вместе обсудить результаты, Андрей показал место, где на тонущую нимфу поймал несколько быстрянок. Эта рыбка мне пока что тоже не попадалась, и я немедленно попытался её поймать. На первой же проводке между двумя корягами блоха была немедленно схвачена намертво какой-то мелкой рыбкой с замашками хищника.

«Пусть это будет быстрянка!» – взмолился я вслух и, как вы уже догадались, немедленно получил то, что просил. Она оказалась единственной, но больше мне и не надо было, список пойманных блохой рыб пополнился ещё одним пунктом.

Надо сказать, что всё это время я ловил на всё ту же чёрную приманку с оранжевым низом: на прошлых рыбалках у меня сложилось впечатление, что на неё клюёт лучше, чем на серебристую. Логичным было бы проверить это предположение, чем я и занялся во второй половине дня. Нужно отметить, что серебристая блоха хуже держала струю, но была чуть крупнее и тяжелее, то есть дальше летела. А вот тонула она медленнее. И глубина хода у неё была чуть поменьше, она шла практически под поверхностью, на повышенных скоростях проводки создавая перед собой волну.

Чтобы долго не мусолить тему, сразу скажу: предположение не подтвердилось. Серебристую блоху голавль брал не менее интенсивно, чем предыдущую, а уж уклейка просто с ума сходила. Кроме того, я поймал ещё двух ельцов, это тоже о чём-то говорит.

Забегая вперёд, сообщу, что ельцов и быстрянок я вволю наловился в начале осени там же, на Ирше, которая стала настоящим полигоном для испытания моих новых приманок. Помню, была перемена погоды, и даже Витя на «чудо-колебалки» собственного производства поймал лишь восемь рыбок за полдня. Шутка ли – Андрей с нахлыстом на безотказные доселе нимфы подсёк тоже около десяти штук, хотя поклёвки следовали на каждом забросе. А я на блохи за то же время выловил три краснопёрки, четыре уклейки, шесть голавликов, семь ельцов и девять быстрянок. Конечно, средний размер моих «трофеев» не идёт ни в какое сравнение с размерами рыб у того же Вити, но я уж точно не скучал.

Очень хотелось поймать на блоху жерешка, и я пошёл туда, где раньше их было много, – на сбросы канала-охладителя нашей ТЭЦ-5. Увы, не поймал. Жерех нужного мне размера явно отсутствовал: на проверенных местах блоху охотно брали голавлики и мелкая уклейка, которая раньше и высунуться боялась в страхе перед серебристым хищником. Зато под берегом удалось подсечь несколько бычков, а именно – кругляков и песочников. Правда, проводка была не равномерной, а с паузами, в течение которых приманка падала на дно. Именно в этот момент происходила атака, которую можно было наблюдать визуально. Я приобрёл некоторый опыт и на следующей рыбалке в тех же местах поймал уже больше десятка бычков – собственно, ловил, пока не надоело.

Неравномерную проводку оценили не только донные обитатели и не только на канале. Теперь, если где-либо рыба уже привыкла к равномерной проводке, я не сразу перехожу на новое место, а начинаю вести приманку с паузами, и совсем не обязательно с падением на дно. Как правило, поклёвки следуют в момент возобновления подмотки.